Почему социализм неизбежен?
8 октября 2018
Когда я говорю о неизбежности социализма в России, на меня частенько машут рукой: зовёшь, дескать, в прошлое. Кивают на маразматика Зюганова, на престарелую КПРФ, на клоунов, паразитирующих на советском карго-культе (вроде «коммунистов Петербурга»). «Даже если бы социализм был возможен, то кто бы его возвращал — вот эти Зюганов со своими «коммерческими коммунистами», Вороненковым и Потомским, со своими бизнесами, взаимовыгодными альянсами с путинцами и общей сытой устроенностью?» — говорят мне. А если придут вместо него другие, то не увидим ли мы новых репрессий, посадок за колоски и тому подобного?
Наверняка и читатель слышал эти банальные и повсеместные беседы.
Подобные мнения встречаются даже у людей, симпатизирующих коммунистам. И опять в духе разочарованном и унылом — дескать, да, было хорошо когда-то, но вернуть старое невозможно.
Я же убеждён, что социализм вернётся, и вот почему. Вспомните другие революции из истории человечества. Разве они свершались сразу, были бескровны и совершенно справедливы к поверженным классам? Разумеется нет. Чем масштабнее исторический поворот, тем больше оказывается жертв, но тем более окончательны и бесповоротны изменения.
Давайте вспомним французскую революцию 1789-го года. Крушение абсолютной монархии, гибель целого класса, сопровождаемые невероятными жестокостями, не виданными доселе в мировой истории. Разрываемые на куски толпой люди, кровь, реками тёкшая по парижским улицам… Не так представляли себе зарю человечества вдохновители социальных изменений — французские энциклопедисты. Не клин гильотины, мрачно поблёскивающий на Гревской площади и не головы, как кочаны капусты лежащие в корзинах у её подножия грезились Руссо и Вольтеру в дымке грядущего…
Но миновала всего декада — и, казалась бы, навсегда сбросившая путы феодализма Франция, снова вернулась к монархии. Возникает Наполеон, сосредоточивший в своих руках, пожалуй, большую власть, нежели казнённый Людовик Шестнадцатый. А за ним — полувековая чёрная полоса метаний между монархией и демократией, конец, которой положила Вторая Республика 1848-го года. И что же — вернулись к монархии? Нет! Так или иначе время абсолютизма прошло, и во главе Франции сейчас избираемый президент, которого, к слову, могут привлечь к суду, как это было с тем же Саркози, за посланный на госсчёт жене букет роз за 200 евро.
Почему же и нам считать, что Россия навсегда отринула социализм? Прогрессивность этого строя очевидна, она выразилась в ярких, небывалых прежде победах нашего государства — научных (Гагарин), военных (победа 1945-го года), политических (реальное участие народа в управлении страной).
Да, было много ошибок, что, наконец, и привело к гибели государства. Ограничение частной собственности, политическая несвобода, сделавшая общественную мысль негибкой, несменяемость власти. Но откуда у нас эта инерция сознания, это представление, что будущие строители коммунизма непременно реплицируют какой-нибудь советский застой 1984-го года с Брежневым во главе, пустыми полками, необходимостью «доставания» мебели и техники и с диктором Кириловым в вечернем «Времени»? Разумеется, те времена ушли безвозвратно, равно как и эпоха Робеспьера и Марата канула в лету вместе с возвышением во Франции монархических настроений. Но вечные ценности, сопутствовавшие социализму — гуманизм, дружба между народами, справедливое распределение социальных благ, стремление к недопущению эксплуатации человека человеком, всё так же актуальны и привлекательны. Неактуальна только их форма — все эти бесконечные зюгановы с кургинянами, превратившие великую идею в частные лавочки и торгующие идеологическим хомажем на тему советской эры. Но нужная форма найдётся, новая социалистическая эпоха взовьётся как Феникс из пепла в ореоле новой славы, освобождённая от пут лени, косности, глупости и завоюет сердца человечества, как некогда их побеждало провозглашённое Лениным первое бесклассовое государство. И, уверен, социализм возродится именно в России. Без социализма наша страна больна, она мучается и страдает, проклиная тот момент, когда право социалистического первородства, было продано за чечевичную похлёбку потребления. Без социализма мы, прежде сиявшие всему человечеству, не интересны никому, насквозь вторичны, разложены, глупы.
Что у нас в искусстве с социализмом? Бондарчук, Алексей Толстой, Шолохов. Что — без него? Киркоров, Стас Михайлов, и всякая рэперская шваль, соревнующаяся в умении лучше изобразить негров из Гарлема. Что у нас в науке с социализмом? Курчатов, Королёв, Мичурин. Что — без него? Зарплаты в МГУ по 9 тысяч рублей, «академики» Петрик, Кадыров и Фоменко, разворованная академия наук и общий вузовский бюджет в 200 миллионов долларов (в Америке у одного Гарварда — 39 миллиардов). Что у нас в экономике с социализмом? Рост минимум на 5 процентов в год (даже в самые жуткие застойные восьмидесятые), отсутствие безработицы и достойная жизнь миллионов. Без него — миллиарды олигархов и чиновников, отмена пенсий и старики, роющиеся в помойных баках.
Социализм — это самоуважение, это достижения, это освобождённый разум и светлое будущее. Это — неизбежность. Но когда мы придём к нему — вопрос трудный. Как бы не пришлось нам или нашим потомкам строить свою Вторую республику на руинах разграбленной и раззорённой, а то ещё и ополовиненной России…
Источник: Яндекс-Дзен